Почему русские принимают ислам?
Чтобы понять это, наш
корреспондент отправился к
мусульманам Карелии
Итак, это наконец произошло: на
меня подали в суд.
В первый раз за 15 лет
профессиональной работы. Из-за
статьи «Будут ли русские чтить
Коран и есть рис палочками?» (8,
9, 10 июля 2003 г.), которая
«оскорбляет религиозные чувства
и достоинство мусульман» и
«формирует негативный образ
темноволосых смуглых людей с
карими глазами».
Когда обреченно объявила: со
мной будут судиться мусульмане
Карелии, эта новость отчего-то
вызвала дружный хохот.
«Еще скажи, что исламские
фундаменталисты Кореи!» -
развеселились коллеги.
Вот и я о том же. Во-первых,
почему, в таком случае,
промолчали все остальные
российские мусульмане - из
Татарии, Дагестана и Башкирии?
Во-вторых, при чем тут моя
статья о последствиях
нерегулируемой миграции и
причинах взрыва бытового
национализма?
Откуда у парня исламская грусть?
Энергия этих людей поражала.
Всего за какой-то 2003 год
мусульмане Карелии поборолись:
а) с великим и могучим русским
языком - за то, что неправильно
использует слово «шахид»; б) с
карельской прокуратурой, которая
завернула два автобуса
бездокументных чеченцев (36
мужчин и 8 женщин), приехавших в
погранзону собирать ягоды (!!!);
в) с Днем десантника, по
традиции закончившимся дракой.
Кроме того, провели
международный фестиваль чтецов
Корана. Объявили об учреждении
стипендий для мусульманских
студентов-журналистов. Открыли
два молельных дома - в
Петрозаводске и Кондопоге. А
теперь вот решили сделать себе
имя с помощью «Комсомолки». Не
ново.
Вот только один вопрос не давал
мне покоя: откуда на территории
самых святых для православного
люда мест, известных миру
деревянными церквушками в Кижах
и монахами-отшельниками Валаама,
взялась едва ли не самая
активная в сегодняшней России
мусульманская община?
Любопытство было сильнее страха
перед скамьей подсудимых. И я
поехала по адресу, указанному в
исковом заявлении.
Дай руку, друг...
Дверь Духовного управления
мусульман (ДУМ) - трехкомнатной
«хрущевки» в панельном доме -
открыла красивая женщина,
завернутая в хиджаб. Это Фатима,
жена имама. Или Вика Вебер,
русская немка, вышедшая замуж за
араба, который 10 лет назад
приехал в Петрозаводск учиться
на врача. Вика является
секретарем ДУМ Карелии и
начальницей информационного
отдела. То есть письма в газеты
и заявления в суд пишет она. Но
под чью диктовку?
Ее муж - Висам Али Бардвил -
мягко улыбается бархатно-черными
глазами, но руку отдергивает:
«Мне нельзя прикасаться к
женщинам». И моя рука нелепо
зависает в воздухе...
Через 15 минут, когда из дома
уйдет посетитель-мужчина, Вика
выйдет к нам в короткой юбке и с
распущенными волосами, и я от
неожиданности поздороваюсь с ней
снова, не признав в этой смелой
звонкоголосой даме ту забитую
женщину Востока, которая только
что стыдливо опускала ресницы.
Вика приняла ислам в Польше, в
«челночные» еще времена начала
90-х. Познакомилась там с одной
мусульманской семьей, пожила у
них в месяц рамадан, поразилась,
что с нее не взяли денег за
питание, и сказала волшебную
фразу: «Ла иллаха илла Ллаху...»
(«Нет никакого божества, кроме
Аллаха». - Ред.) И все! Чтобы
стать мусульманкой, больше
ничего и не требуется.
Вернулась в Петрозаводск и пошла
искать арабов, чтобы припасть к
истокам. На медицинский
факультет университета как раз
заехала целая арабская группа.
Сейчас у Вики есть все, что
женщине нужно для счастья:
авторитетный муж-мулла, четверо
детей (Амаль, Амина, Абдурахман,
Эффеутдин), несколько хиджабов и
работа: выискивать в статьях
журналистов крамольные, с точки
зрения новообращенных мусульман,
строчки.
Теперь о ее муже.
Свежеиспеченный российский
гражданин 28 лет, говорящий
по-русски лучше некоторых
родившихся в России, бывший
студент, недоучившийся по
причине отсутствия средств.
Несколько лет назад, когда Висам
Али был зеленым младшекурсником,
в общежитие к нему пришел первый
карельский мусульманин Олег
Стародубцев и попросил
рассказать об исламском мире.
«По мусульманским канонам я не
имел права отказаться», -
объяснил Висам Али. Так Бардвил
вместо врача стал имамом, потому
что «мулла Стародубцев»,
согласитесь, звучало несколько
экзотично.
Этническим мусульманам никому
ничего доказывать не надо - раз
в неделю, по пятницам, они
приходят в молельный дом, на чем
их участие в партийном
строительстве заканчивается.
(Интересно, что местные татары и
азербайджанцы Бардвила не
признают и мечтают о своей,
отдельной мечети. - Ред.) Но
русские мусульмане - совсем
другая история. Им нужно
убедить: а) себя - в том, что
они сделали правильный выбор, б)
мусульман по рождению - в том,
что неофиты не хуже их.
Им нужно защищаться, поэтому они
и нападают.
«Ибрагимуха, пойдем пить чай!»
Рождаются же люди с такими
красивыми русскими фамилиями:
Волгины!
Фамилия-то никуда не денется,
будет жить, но вот с именами в
этом роду явно будут проблемы.
Глава молодой семьи, Алексей,
требует, чтобы его звали
Махмудом. Его жена Лена называет
себя Зайнаб, ну а детей они
нарекли соответственно Ибрагим и
Ильяс.
Смесь французского с
нижегородским дает следующий
результат: «Ибрагимуха, пойдем
пить чай!» - кричит старшему
сыну с кухни Лена. «Ильяска,
оставь в покое кошкин хвост!» -
отчитывает младшего Алексей.
«Услышав их имена, по крайней
мере никто не будет удивляться,
когда они устроятся на работу и
попросят разрешения несколько
раз в день на коврике в углу
совершать молитву», - объясняет
Леша-Махмуд.
Как всяким новообращенцам, им
хочется спасти всех неверных и
приобщить к своей религии новых
людей. Недавно вот привлекли
одну свою знакомую -
православная церковь запросила у
нее за крещение 200 рублей, а
мусульманкой можно было стать
бесплатно. Прав был Маркс -
бытие определяет сознание...
Лену привел в ислам муж, а
Алексея, который заинтересовался
религией в 14 лет, в пору
подросткового самоутверждения, -
знакомые мусульмане. А если бы
тогда на пути ему попались
язычники, мы бы сейчас пили с
ним медовуху и вспоминали Ярило
с Даждьбогом. Но мы пьем чай и
совершенствуем русский язык.
- Когда был «Норд-Ост», меня от
телевизора вообще тошнило, -
мрачно делится Алексей-Махмуд.
- Но не телевизор же захватил
заложников!
- Но телевизор назвал это
«очередным актом исламского
экстремизма»!
На следующий день, когда я
позвонила, он исправился:
«Норд-Ост» - это, конечно,
прежде всего преступление...»
Наверное, ночью, когда душа
вылетела из тела и отправилась
гулять по райским кущам, Алексей
в нем все-таки победил Махмуда...
«Женщина в исламе защищена
больше»
Света Савас - высокая блондинка
в красном костюме. Менеджер в
крупной фирме - мобильный
телефон названивает через каждые
пять минут, никаким хиджабом и
близко не пахнет. «У меня свой
ислам», - объясняет она.
Муж у Светланы - сириец, детский
врач. И вот какой у нас с ней
приключился диалог о
практическом применении ислама к
жизни женщины:
- Я не сразу стала мусульманкой,
я спорила. Я спрашивала: почему
ваши женщины носят хиджаб? Мне
ответили: женщина - как флакон
очень дорогих духов: если его
постоянно держать открытым, он
выдыхается... Женщина в исламе
защищена больше, чем в
христианстве, и она знает свои
права. При разводе, например,
муж должен будет оставить мне
все имущество и отдавать 50
процентов дохода.
- А как насчет идеи иметь еще
трех жен, кроме вас?
- Сначала мне это, конечно, не
нравилось, но потом я подумала -
мне-то ведь уже тоже будет лет
немало... Мужчине в 50 лет
хочется чего-нибудь свеженького.
А кому буду я нужна? Он же
меня-то не бросает! Будет
обеспечивать дальше! А русские
мужчины бегают к любовницам
втайне от жен и оставляют детей
без копейки.
- А если ваши представления об
исламском мире не совпадут с
реальностью - вы же в странах
Востока не были?
- Совпадут! Там все по-другому.
Там люди другие, я знаю!
- В общем, приезжаете вы в
Сирию, надеваете хиджаб, и из
самостоятельной женщины, которая
может сама себя обеспечить,
превращаетесь в полностью
зависимое от мужа существо...
- С удовольствием! Это наше
самообеспечение мне уже вот где
сидит! Я хочу надеть на себя
хиджаб, ходить по пятницам в
мечеть и воспитывать детей, сидя
дома, а не откупаться от ребенка
игрушками из-за отсутствия
времени.
Этот манифест во славу мужчин
Востока был бы абсолютно
оправдан, если бы не одно
обстоятельство: пока что Света
Савас полностью содержит своего
восточного мужа - точно так же,
как содержала бы русского...
Люди не любят ближнего
своего. Ужас...
Илья Сараев похож на монаха,
петрозаводские бабушки
останавливают его на улице и
просят благословить. В своей
нынешней любви к исламу
крестившийся когда-то в
православие отрок Илья зашел
дальше всех: он сменил паспорт,
хочешь не хочешь, а зови его
теперь Али Борисович.
Старинную Библию с «ятями»,
хранившуюся в их семье, он
изучил лет в 12. И обнаружил: в
Священном Писании написано одно,
а люди делают совсем другое.
Бог видел - он искал: сначала
интересовался кришнаитами, потом
запал на буддизм, затем изучил
мировоззрение свидетелей Иеговы.
Ислам был последней религией, до
которой у него дошли руки.
Кроме нового имени и ощутимых
моральных приобретений, есть у
него, впрочем, одна связанная с
исламом потеря: любимая женщина,
с которой он жил в гражданском
браке. Тот факт, что Илья Сараев
принял ислам, послужило
детонатором их разрыва. После
этого девушка, считавшая себя
убежденной атеисткой, решительно
пошла в православную церковь и
крестилась. «По крайней мере она
перестала быть язычницей. Хоть
какая-то польза», - философски
рассуждает Али Борисович. Но
счастья на его 33-летнем лице
при этом не видно.
Вот эти милейшие русские люди и
сочли мою статью про национализм
для себя оскорбительной. Каждый
из них по отдельности - хороший
человек, искренний и тонкий. Но
что с ними происходит, когда они
собираются вместе? И почему
остальным русским это не
нравится?
http://www.kp.ru