Почему необходимо заграждать вход в душу страстям?
(Из 86-й беседы на Евангелие от
Матфея)
Худое, очень худое дело
поддаваться худым страстям, а
потому надлежит всячески
отражать их и возбранять им
вход. Когда страсти займут душу
и станут обладать ею, они, как
огонь, падающий на сухие дрова,
возжигают в ней страшный
пламень.
Поэтому молю вас,
употребляйте все, чтобы
заградить им вход, и не давайте
места какому бы то ни было злу,
успокаивая себя душепагубным
рассуждением: что за важность в
том или в этом? Отсюда-то
рождаются безчисленные роды зол.
Коварный диавол употребляет
большие (хитрости и насилие и)
послабление к погибели человека
и начинает действия свои с
малого. Смотри: хотел он довести
Саула до того, чтобы тот пошел
слушать болтовню чревоволшебницы.
Если бы он вначале стал внушать
это Саулу, то Саул, конечно, не
послушал бы его. Как, в самом
деле, послушал бы тот, кто сам
преследовал волхвования? Поэтому
он неприметно и мало-помалу
приводит его к тому. И
во-первых, когда преслушал Саул
Самуила и в отсутствие его
дерзнул принести всесожжение,
то, будучи обвиняем, говорит,
что большая нужда настояла со
стороны врагов; и в то время,
как должен был рыдать, оставался
спокоен, как бы ничего не
сделал.
Потом Бог повелел
истребить амаликитян,– но он и
этого не исполнил. Далее
следовали злые умышления его
против Давида,– и таким образом
неприметно и мало-помалу
поскользаясь, он не мог уже
остановиться, пока наконец не
вверг себя в самую бездну
погибели.
Так случилось и с Каином. Диавол
не тотчас увлек его на убийство
брата, так как он и не успел бы
убедить его; но, во-первых,
склоняет его принести в жертву
худшее, внушая ему, что в этом
нет греха; во-вторых, возжег в
нем ненависть и зависть, уверяя,
что ничего и в этом нет;
в-третьих, убедил умертвить
брата и запираться пред Богом в
гнусном смертоубийстве; и не
прежде отступил от него, пока не
довел до крайнего зла.
Итак, надобно отражать зло в
начале; даже и в том случае,
если бы первые преступления и не
влекли за собой дальнейших, и
тогда нельзя пренебрегать ими;
между тем они доходят и до
большего, когда душа вознерадит.
Поэтому нужно употреблять все
средства, чтобы истреблять
пороки в самом начале. Не смотри
на то, что грех сам по себе мал,
но помни, что он бывает корнем
великого зла, когда вознерадят о
нем.
Сказать ли тебе достойное
удивления? Не столько требуют
тщания и трудов большие грехи,
сколько, напротив, малые и
незначительные. Отвращаться
первых заставляет самое свойство
греха; а малые, по тому самому,
что малы, располагают нас к
лености и не позволяют
мужественно восстать на
истребление их.
А потому они
скоро и делаются великими, если
мы спим. Так обычно бывает и с
телом. Так и в Иуде родилось это
великое зло. Если бы он не
думал, что будто бы неважное
дело – красть имущество бедных,
то, конечно, не впал бы и в грех
предательства. Также если бы
иудеям не представлялось
маловажным то, что они пленены
тщеславием, то, конечно, не
дошли бы до христоубийства.
Да и
всякое зло обыкновенно
совершается так. Ведь никто не
впадает в нечестие скоро и
вдруг. В душе нашей, несомненно,
есть некоторый прирожденный стыд
греха и уважение к добру, и
невозможно ей вдруг дойти до
такого безстыдства, чтобы
отринуть все зараз, напротив,
она нисходит до крайней погибели
неприметно, мало-помалу, когда
вознерадит. Так вошло в мир и
идолопоклонство, когда стали
выше меры чтить людей, как
живых, так и умерших. Так же
стали поклоняться изваяниям.
Так, наконец, усилилось блудодейство и другие пороки.
Смотри также: один безвременно
посмеялся, другой укорил; иной
отринул страх говоря: это
ничего. Что за важность –
посмеяться? Что от этого может
произойти? От этого происходят
пустые разговоры, отсюда
срамословие, а потом позорные
поступки. Еще иной, когда его
упрекают, что он поносит
ближнего, насмехается и
злословит, презирает это и
говорит, что злословить другого
ничего еще не значит.
На самом
же деле отсюда рождается
безмерная ненависть,
непримиримая вражда, безконечные
укоризны; а от укоризн - драки;
а от драк часто и убийство.
Итак, этот лукавый демон от
малого доводит до большого, а от
большого доводит до отчаяния,
изобретая, таким образом, другой
способ, не менее пагубный.
Подлинно, не столько губит грех,
сколько отчаяние.
Согрешивший,
если будет бодрствовать,
покаянием скоро исправляет свой
проступок; а кто отчаивается и
не кается, тот потому и остается
без исправления, что не
употребил врачевства покаяния.
http://www.wco.ru/biblio